Мой город — Курск
Выбрать другой город:
Учёба.ру WWW.UCHEBA.RU
 

Учитель месяца: «Свободное выражение собственных мыслей — одна из самых сложных компетенций»

Когда в школе будут проходить «Гарри Поттера» и почему сочинения даются нынешним школьникам с таким трудом? Правда ли, что современные дети совсем не читают книги, или они читают не то, что хотелось бы взрослым? И как должна быть устроена идеальная школа? Об этом «Учёба.ру» спросила учителя русского языка и литературы «Школы № 57» Алексея Стехова.
Наталья Афанасьева
11 января 2017
Фото: CollegeDegrees360 / Flickr / CC BY-SA 2.0
Алексей Стехов,
учитель русского языка и литературы «Школы № 57»
Как вы стали учителем, почему пришли в школу, были ли в вашей школе учителя, которые повлияли на выбор предмета и профессии?

Я не собирался становиться учителем. Окончив историко-филологический факультет РГГУ по специальности «Филология», поступил в аспирантуру и собирался продолжать изучение творчества Гоголя, Набокова и литературы русского зарубежья. Так случилось, что в конце октября 2006 года известная и, как сейчас принято говорить, инклюзивная школа № 1321 «Ковчег» искала на замену учителя-филолога. Заменить надо было не рядового учителя и не в обычной школе — для меня это был вызов. Учитель был одним из создателей авторской программы по литературе Л.Е. Стрельцовой — Н.Д. Тамарченко, идеи и принципы которой я разделял и изучал в РГГУ.

На адаптацию в 4 классе, где помимо обычных и одаренных учеников были ребята с аутизмом и ДЦП, у меня была одна неделя. После этого появился второй 4 класс, через год мне дали помимо 5 классов два 10: в одном учились спортсмены-борцы школы олимпийского резерва, в другом — группа слабослышащих и глухих, обучавшихся и воспитывавшихся по методике Э.И. Леонгард, которая доказала значительные возможности семейного воспитания детей с нарушением слуха. В общем, за шесть лет работы в школе № 1321 «Ковчег» я получил такой опыт работы с разными учениками и в разных форматах, которого хватит на несколько школ.

Честно, до сих пор не знаю, почему пришел в школу. Когда-то думал, что учитель — это эксперт. Сейчас сам себе отвечаю так: быть помощником в деле познания — это интересно. Конечно, были в моей жизни учителя с большой буквы. Некоторые из моих школьных педагогов и вузовских преподавателей глубоко повлияли на мои взгляды на образование. Когда сам учился в школе, часто задавался вопросами: «Почему многие учителя так похожи друг на друга?» и «Почему мне нравится учитель химии, но предмет я не понимаю, а вот учитель литературы такая скучная и предсказуемая, но меня тянет в школьную библиотеку?». Про учителей, которые повлияли на меня, я бы сказал, что они «открывали двери». Понятно, что дальше надо идти самому, но чтобы открыть двери, у учителя должны быть силы и желание. Я бы не пошел работать в школу, если бы не встретил в РГГУ преподавателей, показавших собственным примером как открывать двери.

никакой идеальный учебный курс или единый учебник не может формировать и развивать культуру понимания

Вы — член экспертного совета Детской программы Международной ярмарки интеллектуальной литературы non/fiction, там вы вели круглый стол, где один из вопросов звучал так: когда в школьной программе будут изучать «Гарри Поттера». Когда же? Не кажется ли вам, что программа по литературе сейчас устарела, все ругаются, что дети мало читают, но интересно ли им читать то, что предлагают им в школе?

Круглый стол назывался «Кто кроме Шекспира?» и был посвящен литературе Великобритании в российской школьной программе. Напомню: 2016 год объявлен Годом языка и литературы Великобритании и России. Мне было интересно посмотреть, какие авторы и произведения зарубежной литературы, и, в частности, английской, рекомендуются в официальных документах Минобра. Согласно действующему федеральному закону «Об образовании» школы самостоятельно разрабатывают и утверждают образовательные программы. И учитель может выбрать для себя, как работать: по рекомендованным учебниками (учебно-методическим комплексам), изменять и корректировать программу выбранного УМК или разработать собственную рабочую программу. В последнем случае необходимо опираться на ФГОС и примерную программу по литературе.

Для 5-9 классов ФГОС вступил в силу и примерная программа написана, для 10-11 классов примерная программа в стадии разработки. Для своей рабочей программы учитель может выбрать литературные произведения, входящие в круг актуального чтения учеников, правда, при условии освоения необходимого минимума произведений из рекомендованных списков примерной программы. Так что учителю никто не мешает включать «Гарри Поттера» в рабочую программу, как, собственно, и произведения других современных отечественных и зарубежных авторов.

Вот в примерной программе по литературе для 5-9 классов имя Дж. Роулинг не указано, но в тематическом списке есть один представитель современной английской литературы — Энн Файн. Учителю для 5-8 классов рекомендуется выбирать либо одно ее произведение, либо произведение других авторов: А. Тор, Д. Пеннак, У. Старк, М. Парр, Г. Шмидт, Д. Гроссман и др.

В спорах об образовании слишком часто акцент сдвигается в сторону содержания программ, а не на процесс преподавания. Никакой идеальный учебный курс или единый учебник не может формировать и развивать культуру понимания — именно это, как мне видится, главная цель программы литературного образования. Учитель помогает ученику найти самостоятельную интерпретацию художественного произведения, поэтому так важно не просто содержание предмета, но и способ его подачи, деятельность учителя.

Что касается «Гарри Поттера», то у меня есть вопросы. Например, какая методологическая цель вводить «Гарри Поттера» в обязательный минимум, представленный в примерной программе? И надо ли рекомендовать все восемь книг или только один роман? Вот в колледжах Великобритании есть спецкурсы, посвященные изучению художественных миров Дж. Р. Р. Толкина и Дж. Роулинг, но эти курсы, во-первых, рассматривают романы в разных контекстах — социальном, культурном, образовательном — и сосредоточены на «фундаментальных вопросах университетского или школьного мира» и, во-вторых, эти курсы объемны. Так, в Даремском университете курс о поттериане длится 22 лекции и 11 семинаров.

Одна участница круглого стола, ученица 8 класса, на вопрос «Как вы думаете, почему „Гарри Поттера“ не проходят в школе?» ответила: «Учителя не читают таких книг. Они говорят о классических произведениях и совсем не знают современных». Я знаю случаи, когда книги о Гарри Поттере являлись ключом к началу диалога между классом и новым учителем литературы. И это отрадно.

Какую бы современную российскую книгу или автора вы бы ввели в школьную программу? Почему?

Все зависит от того, с какой целью. И для какого возраста. Недавно в Институте образования НИУ ВШЭ был сделан доклад о молодежном чтении, основанный на результате опроса старшеклассников из 12 городов России. Интересно, что больше 2/3 опрошенных подростков не знает и не хочет знать современную русскую литературу, не может назвать ни одного автора. В остальном результаты вполне предсказуемые: школа формирует у подростков представление о вечной актуальности и исключительной важности русской классической литературы; современная отечественная литература, по мнению подростков, уступает классической по качеству; зарубежную литературу читают с большим интересом. Джоан Роулинг и Стивен Кинг занимают первые места среди любимых зарубежных авторов.

На вопрос, что изменить в школьной программе, чаще всего отвечали, что ее следует дополнить зарубежной литературой. А вот предложений изучать отечественные произведения ХХ века и, тем более, современную русскую литературу не было. Новые российские издатели детской литературы появились около десяти лет назад. В нулевых они начали открывать для нашего читателя много новых зарубежных имен и, безусловно, расширили круг российских. Даже если попросить разных экспертов назвать пять лучших детских книг, то списки будут разными.

Важно, что появились новые темы в российской детской литературе. Например, осмысление наследства советского времени, сталинских репрессий, лагерей, быта коммунальных квартир, ужасов и абсурдности войн и даже нетрадиционных отношений. Взрослой литературе эти темы знакомы, а для детей начали описывать это лишь сейчас. Я думаю, что состояние современной российской детской литературы не настолько зрелое, чтобы кодифицировать его и вводить в школьную программу. Хоть это и не мешает учителю подбирать книги из рекомендательных списков и включать их в свои учебные курсы, скорее даже приветствуется. Это дает простор для творчества. Иногда, чтобы открыть истоки классических художественных миров, нужно перекинуть мостики из современности, и тогда это станет понятно тем, для кого школьная программа в любом случае является уже архаикой.

мне представляется такое идеальное устройство школы, при котором образование, наконец-то, станет позитивным

Последняя инициатива Министерства образования — синхронное преподавание истории и литературы, например, если в программе «Война и мир», то и войну 1812 года параллельно надо изучать. Как вы относитесь к этой идее? Как, по-вашему, вообще в идеале должна быть устроена школа — сейчас много говорят о том, что в будущем будут изучать не предметы, а явления.

Синхронное преподавание истории и литературы, я полагаю, нужно для создания контекста, потому что реалии многих произведений непонятны современному школьнику. Но такой курс, как мне кажется, возможно построить только в старшей школе, когда идет повторение и углубленное изучение пройденного в средних классах.

С другой стороны, предполагается, что весь курс истории от первобытного общества до конца ХХ века нужно уложить в программу 5-9 класса, но сделать это крайне сложно, практически невозможно. Для многих тем ребята еще не доросли, и часто учителя оставляют их изучение на 9-11 класс.

Рабочую программу составляет учитель. Один может решить проходить «Капитанскую дочку» в 7 классе, а другой — в 9. Как это согласовать с преподаванием истории, где чаще всего соблюдается хронологический принцип? Изучать историю Древнего мира и Средних веков в 5-6 классах параллельно с античной и средневековой литературой? В целом, идея здравая, но как ее воплотить, мне неизвестно. Особенно по всей стране. В отдельных школах — может быть.

Для того и были даны такие широкие предметные программы, чтобы каждая школа могла согласно своему контингенту и задачам составить более подходящие рабочие программы. Мне кажется, не должно быть звонков в идеальной школе. В идеальной школе должна быть договоренность между учителем и учеником о зонах ответственности. В идеальном устройстве школы у учителей есть возможность и желание собраться и обсудить индивидуальные стратегии развития и успеха каждого ребенка.

Так как школьные предметы — это разнообразные способы постижения и освоения мира, хочется, чтобы у ученика была возможность не быть раздираемым противоречиями этих способов: я сегодня не прочитал литературу, потому что делал три страницы упражнений по английскому. Дать возможность найти свой интерес и выразить себя в многообразии мира — одна из целей. Хотелось бы, чтобы процесс обучения в школе опирался не на дисциплины, а на свойства и характеристики мышления. Обучение строилось бы вокруг тем, актуальных для взрослеющего человека, и качеств, которые помогут ему в дальнейшем развитии, например: эмпатия, сотрудничество, целеустремленность, умение отдыхать.

В моем идеальном представлении школа не должна разделять и каким бы то ни было способом «сортировать» людей, чтобы не было сегрегации ни по интеллектуальным, ни по физическим, ни по каким другим критериям. Мне представляется такое идеальное устройство школы, при котором образование, наконец-то, станет позитивным. Хочется, чтобы детям стало знакомо не так давно ставшее расхожим в психологии состояние «потока» — состояние, в котором ученик ощущает себя компетентным, ему нравится то, чем он занят, и при этом важна не внешняя выгода (оценка), а внутреннее желание, стремление, увлеченность, заинтересованность, мотивированность. Когда мы говорим про мотивированных учеников, мы имеем в виду, что это внутренне мотивированные люди. А еще в моем идеальном представлении в школьном образовании будет задействована и семья. Но это уже потребует не только «реформы» школы, но и переустройства всего общества...

современные дети не мало читают, а много пишут

Согласны ли вы вообще с расхожим мнением, что современные дети мало читают. Судя по количеству детских книг и издательств, это не совсем однозначно?

Расхожее мнение, что «дети мало читают», требует некоторого пояснения. Важно — по сравнению с чем или кем? Обобщения вообще опасны. В каких-то семьях не читали и не читают, в каких-то читают много, следят за новинками, переводами и изданием каких-то знаковых авторов. Если в семье читали неподцензурную литературу, то тогда и дети читали не только массовую. Если говорить о «мало читают», то здесь, на мой взгляд, несколько причин.

Во-первых, исследования показывают, что знакомство с произведениями школьной программы сейчас чаще проходит «нетрадиционными» способами: краткое изложение, экранизации, постановки. Во-вторых, большинство просто не знакомо с современной российской или зарубежной детской литературой. Издательств много и книг много, но тираж их, как правило, не очень большой. Книги просто не доходят до регионов, до широкого читателя, оседают в крупных городах. А тем временем более 50% всех школ в стране — сельские (25 тысяч из 42).

А еще я бы сказал, что современные дети не мало читают, а много пишут. С распространением гаджетов и социальных сетей дети постоянно находятся в некотором информационном поле, в котором не только много читают, но и много пишут — сообщения, комментарии. Важно, что это почти всегда короткие и эмоциональные высказывания. Сегодня многие говорят о том, что дети не способны прочитать длинный текст, т.е. читая текст из трех абзацев, к третьему забывают первый. В то же время сейчас есть положительный тренд, когда дети становятся книжными экспертами, читают книги, выбирают лучшие и аргументируют свое мнение, часто расходящееся с мнением взрослых.

Выпускники недавно писали сочинение, судя по соцсетям, это были какие-то страшные переживания. Почему с таким трудом дается молодым людям именно сочинение — свободное выражение собственных мыслей?

Свободное выражение собственных мыслей — одна из самых сложных компетенций. Во-первых, необходимо наличие этих самых собственных мыслей. Во-вторых, сочинение отражает способность ученика анализировать, рассуждать, привлекать аргументы и не подразумевает однозначных ответов. Идея вернуть сочинение и развивать эту способность похвальна, но вступает в противоречие с необходимостью строгой отчетности.

Отчетность хорошо работает со стандартизированной формой, то есть тестовой. Как показывают результаты Международного исследования по вопросам преподавания и обучения (TALIS 2013), российские учителя предпочитают тестирование другим формам контроля. Во многих странах работает лозунг: тестирование — это двигатель школьной программы. Но наши учителя ориентированы на использование стандартизированных тестов, в то время как общим трендом стало использование более гибких методов оценивания. Среди российских учителей почти 28% никогда не занимались разработкой собственной системы оценивания, в среднем по исследованию таких только 6%. И наоборот, только 4% наших учителей никогда не применяют стандартизированных тестов, в то время как в среднем по странам таких почти четверть.

Собственно говоря, любой тип контроля (тест, сочинение) оказывает влияние не только на содержание программы, но и на стиль преподавания. Кроме того, тот формат, в котором сочинение сдается, и то, по каким критериям проверяется, не подразумевает свободного выражения мыслей. Оно оценивается по пяти критериям, и для получения зачета важно, чтобы экзаменатор оценил положительно работу как минимум по трем.

И в этом отношении итоговое сочинение дублирует последнее задание ЕГЭ по русскому языку, так как при проверке первостепенны два первых критерия: соответствие теме и умение аргументировать с опорой на литературное произведение. Учителя много сил тратят на то, чтобы объяснить критерии и «подогнать под них» мысли учеников.

Еще одна причина — это психологическое состояние выпускников. При том, что работа оценивается «зачет/незачет», она возведена в ранг допуска к ЕГЭ, поэтому многие очень сильно переживают и путают произведения, имена и т. п. Тема сочинения широкая и сформулирована в виде вопроса, ученик должен перевести тему в проблему, но сделать это правильно не так легко, — это еще одна причина волнений.

Очень часто к сочинению начинают готовиться с начала учебного года и отводят этой подготовке все первое полугодие. Бывает даже так, причем в сильных школах, что последние несколько дней учеников снимают с уроков, готовят несколько дней подряд к сочинению, тем самым повышая градус тревожности. Мнение о том, что экзамен стимулирует школьников читать, так как им надо знать хотя бы половину произведений из курса литературы, мне кажется ошибочным, потому что обозначенные тематические направления покрываются тремя-пятью классическими произведениями. В принципе, начитанный, мыслящий человек может вытащить практически любую тему практически из любого произведения, и часто старшеклассники думают, что они тоже смогут, но при таком эмоциональном напряжении это удается далеко не каждому.

Наталья Афанасьева
11 января 2017

Обсуждение материала

Оставить комментарий

Cпецпроекты